Искусство народных промыслов русской лаковой миниатюры уходит корнями в глубь веков. Это часть богатой духовной культуры народа. Лаковая живопись – неповторимый элемент художественной среды, в которой живут россияне, их приобщения к красоте окружающего мира. Лаковая миниатюра отличается изяществом форм, мастерством тонкой кисти, изысканными цветовыми построениями, поэтичностью образов.
«Ощущению себя в истории помогает литература, искусство, традиции и обычаи». Федоскино, 200-летие которого мы отмечаем в 90-е годы нашего столетия, счастливо соединило в себе эти составные народного творчества. В федоскинской миниатюре воплотилась связь между идеалом и жизнью, непосредственное реальное чувство эстетического освоения мира.
Известно, что лаковое дело зародилось еще до новой эры в Китае. Оттуда оно попало в другие страны Дальнего Востока, а в эпоху средневековья распространилось в Индии и Иране. В XVI-XVII в.в. восточные лаковые изделия были завезены в Европу и, покорив европейцев своей красотой, вызвали стойкую моду на лаки. Начало развиваться местное лакирное производство. Поначалу европейские лаки подражали дальневосточным и по сюжетам, и по манере исполнения. Однако уже в XVIII в. На некоторых лакирных предприятиях начинают расписывать изделия реалистически исполненными цветочными букетами, пейзажами, жанровыми сценками в духе Ватто или малых голландцев. Во Франции этим занялась фирма братьев Мартэн (первая половина-середина XVIII в.), в Англии - возникшие в середине XVIII в. Предприятия в Понтипуле, Уолверхемптоне, Бирмингеме, в Германии – табакерочная фабрика И.Г. Гтобвассера в Брауншвейге, основанная в 1763 году.
В России интерес к лакам стал проявляться лишь с петровских времен. В 1721 г. один из кабинетов Петра I в петергофском дворце Монплезир был украшен 94 лаковыми панно, весьма искусно исполненными русскими мастерами в китайском стиле.
В Петербурге и его окрестностях возникли предприятия М. Бооля (пригласившего для налаживания производства французских мастеров), И. Кина, И.Пеца, Д. Орловской, И. Эка и др. В Москве и Подмосковье наиболее известны были фабрика Лукутина, Фабрика А.И. Аустена, мастерские Вишняковых, Н. Нажевщикова, братьев Сорокиных. Существовало много мелких провинциальных мастерских: Христиана Флака, Шимера, Шубарева и Данилевича и др. Мода на лакирные изделия из папье-маше проникла во многие слои общества – от аристократов до мещан.
Самый старинный русский промысел, сохранившийся до наших дней, - Федоскино, ведущий родословную от лукутинских и вишняковских лаков. В конце XVIII в. Купец П. Коробов основал в Подмосковье фабрику лакирных изделий, которая в начале XIX в. Перешла к его зятю П. Лукутину. При нем и его сыне Александре фабрика достигла своего расцвета, ее изделия, известные как «Лукутинская миниатюра», получили широкое признание. Они успешно конкурировали с другими лаками на отечественном и заграничном рынках. Изделия украшались сюжетной росписью: жанровой, исторической, мифологической, пейзажной, портретами. Часто это были свободные копии популярных картин. Большое влияние на лукутинские лаки оказала русская реалистическая живопись. Кроме сюжетной, применялась декоративно-орнаментальная роспись под шотландку, черепаху, слоновую кость, а также инкрустация перламутром и металлическими пластинами. Нередко использовались сочетания лакированного папье-маше с другими материалами: костью, металлом, фарфором, панцирем черепахи. Выработанные тогда техника и приемы живописи сохранились и по сегодняшний день. Близкими по содержанию и форме лукутинским были лаки, которые изготовлялись в мастерских Вишняковых. Вишняковские и лукутинские предприятия существовали бок о бок почти сто лет, влияя друг на друга. Лукутины больше ориентировались на просвещенные слои, делали вольные копии полюбившихся станковых картин западноевропейской и отечественной живописи, писали на темы, волновавшие русское общество.
В 1904 году лукутинская фабрика закрылась. Бывшие лукутинские и вишняковские мастера в 1910 году организовали Федоскинскую трудовую артель, и до сегодняшнего дня тот центр лаковой миниатюры сохранил название федоскинского. С самого начала изделия украшались раскрашенными гравюрами, затем появились первые живописные работы по оригиналам итальянских и голландских пейзажей, жанровые мотивы под Китай, но в основном лукутинские и вишняковские мастера обращались к русской теме. Жанровые мотивы лукутинских и вишняковских фабрик были копиями с картин русских художников-станковистов или писавших на русскую тему: Перова В.Г. «Птицеловы», Русселя П.М. «Счастливое семейство», «Сказки бабушки», «Мужик отбивает косу», «Вечер»; Попова А.В. – «Демьянова уха»; Жуковского Р.К. – «Крестьяне за столом», «Возвращение с ярмарки», «Не беспокойтесь сама дойду»; «Соколова И.И. – «Украинка с коромыслом», «Прощание у плетня»; Трутовского К.А. – «Испугался змеи», «Колядки в Малороссии»; Тропинина В.А. – «Казначейша», «Кружевница», «Гитарист»; Брюллова К.П. – «Итальянский полдень»; Левицкого А.Н. – «Агаша»; Маковского В.Е. – «Любители соловьев», Маковского К.Е. «Хоровод», «Дети бегущие от грозы». Популярна была любимая в народе историческая боярская тема: «Свадебный пир в боярской семье 17 в.», «Поцелуйный обряд», «Гадание цыганки боярышням», «Бандурист в боярском доме», «Боярышня у плетня».
Особое место в лукутинских, вишняковски, федоскинских произведениях занимал мотив троек. Выезды на лошадях в прошлом были одним из естественных и популярных средств передвижения. Но первое обращение в миниатюре к этой теме пришло через творчество А.О. Орловского (1777 – 1832 гг.). Вслед за его «Тройкой с фельдъегерем», написанной в 1818году, пошли тройки летние и зимние, парные, одиночные, обгоняющие друг друга с картин П.Н. Грузинского (1837 – 1892 гг.), Н.Е. Сверчкова и К. Гампельна.
Художники смело перерабатывали первоисточник, внося живое чувство в свои произведения. Тройки были и остаются любимым мотивом современных художников. Троечное» направление в Федоскино – это не «чистый жанр, повествующий просто о поездке на ярмарку, свадебном выезде или разудалом катании. Тройки рассказывают о многом в русском характере, это безоглядная лихость и сосредоточенная углубленность в себя. Тройки – это и задумчивая напевность ямщицких песен и удаль русских плясок. В «жарких тройках» Н. Леоновой безудержная отвага казачьих конниц, бьющая через край энергия, страстное упоение скачками, терпкий запах степей и ночные звуки пасущихся табунов. Тройки М.С. Чижова на фоне зимнего деревенского пейзажа или жанрового сюжета излучают радость жизни. Ясные цвета красного, глубоких зеленого, синего и охры передают мажорную гамму ощущений морозного солнечного дня, праздничных событий и приятную необычность изображаемого.
Тройки и хороводы раскрывают душу народа. Хороводы и пляски Ю.В. Карапаева – это целый мир русской жизни. Нежный шелест березовых рощ, журчанье ручейков, щебетанье птиц, свежесть и прелесть раннего утра чудится в плавных движениях девичьих хороводов. Это и языческая обрядовость, плетущая нить преемственности поколений («Северная песня»). Хоровод – сокровенность, утаенность переживаний. Пляска – половодье чувств. В пляске Карапаева тонко схвачен жест отчаянного кавалера, где за внешней поглощенностью скрывается буйный темперамент, который через секунду прорвется в неистовый пляс и отчаянное озорство.
Жанровый мотив в Федоскино – это широкое повествование, охватывающее большой исторический отрезок времени. Ретрообраз народного быта. Обращение художников к таким жанровым мотивам, как тройки, хороводы, гулянья, ярмарки, свидания и прочее, - это, скорее, хрестоматийная классика, которая воскрешает память, возвращая нас к чистому роднику народной жизни. «Весна», «Птица Сирин и птица Феникс» М. Рогатовой – это фольклорные обрядовые жанровые зарисовки. В работах художницы причудливо переплелись сказки, поверья, детские игры и мечты. В миниатюрах В.В. Синельниковой «На катке», «Пали снега, охотнички выезжали» - это тоже ретроспективный образ, но более близкого к нам времени, объединяющий жанровые и литературные мотивы, напоминающий быт героев Льва Толстого.
Для большинства жанровых сцен Федоскино присуща повествовательность, так характерная для народного искусства. Персонажи как бы позируют, замерев перед фотоаппаратом или разыгрывая некое действо для публики. Жанровые мотивы С.В. Монашова лиричны. Художник умеет обычное житейское дело поэтизировать, наполнить гармонией человеческих отношений, уютом («После бани»). Г.Н. Ларишев находит в житейской ситуации какой-нибудь острый момент, вносит в нее раскованное озорство. И в лирических жанровых мотивах его работ всегда присутствует лукавая улыбка их создателя.
Часто миниатюрны на жанровую тему написаны в гротескной манере («Новые русские» С.И. Кирсанова, «Чаепитие» Е.А. Солодилова). В.Д. Липицкий, автор сказочных сюжетов, ставших классикой Федоскино, официальных портретов политических деятелей, орнаментальных композиций, предстает перед нами как романтик жанра. Его «Коробейник» шире известной песенной основ. Персонажи его миниатюры помещены в динамичную среду: колышатся на ветру колосья пшеницы, развиваются одежды молодой красавицы, перед ней коленопреклоненный юноша. В другой миниатюре «У костра» группа молодежи собралась после работы на опушке у костра. Вдали виднеется деревенька, на лугу пасутся кони, воздушное пространство в движении, окутывающее всю окружающую природу. Сочетание открытых ясных тонов красного, белого, голубого на фоне нежной зелени с охристыми оттенками предает радостное мироощущение, свойственное молодости.
Сюжетами произведений вишняковских и лукутинских мастеров были известные картины, литографии, лубок. Этот подход сохранился и до сегодняшнего дня. Примером его является творчество художника В.И. Третьякова. Обращаясь к наследию известных художников-реалистов прошлого, он умеет свежо подать известный сюжет, безукоризненно вписав его в безупречно подобранные формы. Его произведения отличаются высокой культурой вещи («Бобыль», «Игра в шахматы»).
Уже с 20-х годов в работах федоскинцев начинают преобладать индивидуальные композиции, а 70-е годы ознаменовали не только значительный перелом в создании образцов для тиражирования, но и новый подход к темам и сюжетам. Отмечен небывалый рост индивидуального начала в федоскинской миниатюре, и не только в рамках образца, но гораздо шире и глубже. Это объясняется накопленным опытом, включая огромную работу по расширению кругозора и повышению общеобразовательного уровня художника, их участию во всевозможных выставках. Широкая и прочная система наставничества еще в 60-е годы дала возможность проявиться многим непохожим талантам, как В.Д. Липицкий, В.Д. Антонов, Ю.В. Карапаев, А.И. Солонинкин, Г.И. Ларишев, С.В. Монашов, О.А. Курузов, П.Н. Пучков, А.А. Толстов, М.С. Чижов, М.И. Корниенко, М.Г. Пашинин, А.И. Козлов, Г.Б. Скрипунов и многие другие.
Современный федоскинский художник – это не только профессионал, это человек с неординарным мировоззрением, по-своему отражающий наш мир. Весьма не просты по содержанию произведения, сочетающие реальный взгляд на мир, творческую фантазию, глубокие обобщения.
Необычайно интересно творчество С.С. Рогатова с миром его сложных образов, наполненных языческими символами, внутренним ощущением какой-то космической связи с прошлым и будущим. «Пейзаж», как бы увиденный с высоты птичьего полёта, и красный ворон, посланник добрых вестей, парит над этим уголком земной жизни. Остров с городом, кораблями, плывущими и уплывающими из его гавани, зыбкий колорит светлых полутонов создают впечатление пробуждаемой памяти давно увиденного. «Праздник пернатых» - это тоже как будто всплыло в памяти. В лесу старик в белом, как призрачное видение, как оберег новой жизни, совершает обряд, призывающий для нас приход новой весны и прилет весёлых птичьих стай, с которыми, радостно резвясь, играют дети. Пасхальное яйцо «Воспоминание о прошлом» - это образ, полный сложных ассоциаций, сновидений, генетической памяти о прошедших жизнях. С одной стороны яйца туманные силуэты древних славян, как души усопших, бродят в доисторическом лесу. С другой – фантастические доисторические хищные птицы бьются с оленями. Все окутано мглой неясной памяти. «Семейный портрет» художника тоже полон тайных невысказанных мыслей.
Близок по образному мышлению к С.С. Рогатову художник А.В. Кочагин. В миниатюрах «По улице слона водили», по произведениям Н.В. Гоголя «Мёртвые души», «Шинель», «Нос», «Ревизор», по стихотворению А.С. Пушкина «Зимний вечер» и «Изгнание из Рая» - художник создал маленькую энциклопедию жизни и нравов эпохи. Во всех работах Корчагина присутствует аромат времени. Живые картинки, выхваченные из реальной жизни, вспоенные литературой русских гениев и воображением художника, вовлекают нас в насыщенный мир человеческих страстей, суеты и забав. Точная пластика жеста, мимики предают сложную гамму чувств, интонаций. Корчагинские работы выполнены в монохромном колорите. На темном фоне выступает рисунок чуть светлее по тону, как бы проявляя из тьмы забвения события и людей. Его стилю свойственны сдержанный юмор, легкая ирония, глубокие размышления.
Работы И.А. Исаева, хотя и обращены к конкретному литературному источнику, как «Пиковая дама» А.С. Пушкина, или историческому прошлому – «Колокольный звон», «Мастер», - это скорее жанровые зарисовки, емкий образ времени, полный внутреннего движения. Изящество рисунка, великолепие отделки вещи - виртуозная скань, рисунок «под черепашку» или ажурный золотой фон, как бы сотканный из солнечных бликов, придают его работам ощущение праздничного великолепия.
Обращение к сказочным сюжетам – интересное направление в творчестве федоскинских художников. В «Сказке о царе Салтане» Ю.В. Доценко и «Садко» С.И. Голубенкова чувствуется стремление к широкому повествованию, желание увлечь зрителя занимательностью и красотой сюжета. «Златовласка» О.В. Головченкова и «Снегурочка» М.М. Пичугиной – это обращение к одному конкретному сказочному образу, любование им, создание среды, раскрывающий суть персонажа: очарование зимней поры в «Снегурочке» и богатство уральской земли в «Злотовласке». «Лель» в миниатюрах М.Г. Пашинина и Ю.В. Карапаева не просто герой сказки А.Н. Островского, он воплощение песенного и музыкального дара народа. Г.И. Ларишев обратился также к конкретному герою сказки, сумел в камерной вещице рассказать о многом: драматизме ситуации, тревожности окружающего пейзажа, свидетеле случившегося несчастья, трогательной беззащитности Аленушки.
Г.И. Ларишев – многоплановый художник, пишет в разных жанрах. Главное в его произведениях на сказочный сюжет – образ чуда. Ковер-самолет переносит героев в далекие страны, помогает спастись от беды. Темное небо, как бесконечная фантастическая бездна с горящими звездами и луной, неотразимые в своем великолепии сказочные персонажи летят над едва уловимыми глазом очертаниями чудесных дворцы и градов.
Совсем иначе создает сказочный образ А.В. Кузнецов. Миниатюру «Перышко финиста ясного сокола» художник выполнил на ларце из перламутра с рельефным рисунком. Он помещает героев сказки в реальную древнерусскую среду, вводит зрителя в хоромы купеческого дома. Своды горниц, окна, весь интерьер выписаны в стиле XVI века. На крышке ларца Кузнецов поместил соколиное перо из перламутра, преодолев материал, сумел передать воздушность и сиюминутную приземленность перышка, готового взлететь при первом дуновении ветра. Этот – символ хрупкости человеческих чувств.
Миниатюры А.А. Козловой – мир грез, фантастический сплав реального и сказочного. В пасхальном яйце «Невесты» фигуры девушек в древнерусских сарафанах, душегреях и кокошниках написаны во всю высоту предмета. Но это не нарушает камерности образа. Их воздушные одеяния из голубого, серебряного и золотого как бы отражают синеву неба, золото солнечных лучей, блеск водной глади озер и речек. Их движения плавны и изящны, они будто бы возносятся в небеса, а внизу – древнерусской город в серебряном и голубом драгоценном уборе.
Портретное направление в Федоскино продолжает старые традиции лукутинских лаков. В основу миниатюры берутся картины, рисунки, фотографии, а художник привносит лишь собственное восприятие первоисточника, не отклоняясь от оригинала. В нашем собрании демонстрируются работы непревзойденного портретиста Н.М. Солонинкина. В портретных работах Н.П. Алдошкина ощущается растревоженность чувств и любование своими персонажами. Молодая художница Е.Б. Королева стремится максимально понять оригинал,передать особенности его характера, внутреннего движения души.
Совершенно новое развитие получил в Федоскино пейзаж. В лукутинской миниатюре пейзажные мотивы были копиями танкового искусства, в жанровых миниатюрах пейзаж присутствовал очень скромно, скорее всего как дополняющий элемент. Современные пейзажные работы федоскинцев – это фейерверк разнообразных по содержанию образов родной природы. Пейзажи Г.В. Скрипунова глубоко национальны, в них вложена широта и щедрость русского характера, доброта и чуткость души. Это уютный, гостеприимный мир, который принимает вас в свое лоно, дарит сердцу отраду. Пейзажи А.И. Козлова высвечивают сказочную суть изображаемого, создавая образы, родственные его произведениям на фольклорную тему. Ранняя весна, солнечное сияние подтаявшего льда, признаки пробуждающейся природы, наполнены ожиданием чуда.
Глубоки по настроению пейзажные произведения С.И. Козлова. Классически прекрасны миниатюры с видами Петербурга. Колорит синего, серебристосерого и белого оттенков изыскан и передает очарование белых петербургских ночей. Лаконичность и соразмерность плоскостей лака «Санки-Петербург» как бы ассоциируется с прямыми чистыми линиями града Петра. Удачное соотношение формы предмета с округлыми гранями и ритмом рисунка, выбор сюжета для каждой стороны и естественное перетекание изображения с одной плоскости на другую, их взаимосвязь создают величественно прекрасный образ города Петровского времени. Облака, волны Невы, кроны деревьев будто сотканы из тончайших лепестков дивных цветов и нежной шалости ветра, весь Петербург окутан серебристым дыханием. Осенние пейзажи С.И. Козлова решены в иной тональности: багровозолотистый колорит, как бы созданный пожаром красок осеннего леса, и изящество золотой скани С.В. Монашова, обрамляющей миниатюру, пробуждает в памяти пушкинскую строку: «Осенняя пора очей очарованье».
Архитектурные пейзажи П.Н. Пучкова последних лет окрашены лирическим восприятием истории. Старая Красная площадь в исполнение художника пробуждает ранимое чувство Родины. «Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!»
Миниатюрное изображение храма Василия Блаженного в круглом медальоне на перламутре, в окружении золотого орнамента по синему фону как бы подчеркивает сокровенную красоту этого памятника российского зодчества. Большие подарочные ларцы, посвященные историческим архитектурным памятникам, создают глубоко прочувствованные образ Отчизны.
«У храма» Е.С. Алдошкиной – хрупкий деревянный мостик через речку, припорошенный снегом, ведет к храму на пригорке через маленькую деревеньку, укутанную легким серебристобелым снегом, все в светлом сиянии, исходящем от Храма. художница написала целую серию лирических пейзажей - каменные церквушки, островки деяний ушедших поколений, в окружении среднерусской природы.
Ю.Н. Алдошкин в свои лирические пейзажи включает жанровый мотив, воссоздавая образы прошлого, согретые теплом человеческой сопричастности. «К вечерне» - тихий морозный день, по безлюдной деревенской улице в санях едет купец в церковь. Предзакатное солнце освещает мягким светом кроны деревьев и купола церкви. Чувствуется глубокая сосредоточенность, настроение умиротворенности.
Милые уголки Подмосковья в миниатюрах молодого художника Владимира Монашова – ранее утро ясного зимнего дня, церквушка на холме как бы благословляет и хранит окружающие деревеньки, лес, речку и поля. Ларец «Сон» О. Шапкина передает состояние природы в различное время сток, неразрывную связь человека с каждой былинкой, кустиком, цветком, и дитя человеческой, убаюканное запасами природы, спит в ее колыбели.
Более острое звучание пейзажей у А.А. Федорова: весенние солнце пробивается сквозь плотные тучи и отражается слепящим светом на льду речки, подтаявшем снегу дороги, где из золотых проталин пьют воду стаи грачей. Высокая поэтика федоскинских пейзажей ярко выражена в произведениях С.П. Рогатова, И.И. Страхова, М.И. Корниенко. Многочисленные виды окрестностей Федоскино богаты по настроению и содержанию, они приоткрывают нам тайну вдохновения федоскинских мастеров.
В федоскиной миниатюре сложилось богатое орнаментальное направление, как самостоятельное, так и дополняющее основной мотив, придавая изделию законченность и драгоценность. Поэт сканных композиций С.В. Монашов использует разнообразнейшее сочетание казалось бы мертвых форм, творит мажорные музыкальные мелодии узоров, доводя изделие до совершеннейшей законченности. О.А. Курзов сочетает классически строгие сканные мотивы с шотландкой, используя цветные фоны. Его миниатюры звучат чистой звонкой музыкой. Россыпью огней на небосводе смотрятся сканные композиции Ю.В. Гусева.
Федоскино впитало в себя не только опыт лукутинских и вишняковских лаков, непосредственной преемницей которых оно является, но и все интересное, поучительное и оригинальное, что было в западноевропейских и восточных лаках. Федоскино сыграло большую роль в выборе пути и своего будущего для художников бывших иконописных центров, искавших применения своему мастерству и таланту в новых послереволюционных условиях. Опыт и практика Федоскино вдохновила на создание нового искусства Палех, Мстеру и Холуй, объединивших в своих произведениях многовековой опыт древнерусской живописи и опыт русских лаков.
Федоскино и в настоящее время оказывает колоссальное влияние на художников миниатюристов.
Так, художники Московской группы В. Смоленская, В. Горчаков, А. Новиков, Н. Бычкова взлелеяны на федоскиной почве. Особенность их стиля определилась не только местом их проживания, психологией жителей громадного горда, но и особенностью современного миропонимания. Без Федоскино не состоялось бы это направление.
Современное Федоскино – не затейливая картинка, это разнообразие произведений, открывающее нам прекрасный мир чудес, радости и праздника, повествующее и об изменчивости и сложности окружающей жизни, создавая образы-символы, образы-загадки. Это и традиционные сюжеты, обогащенные новым опытом и чувством.